| Рефлексы вместо рефлексии. |
| 14.12.2009 | |||||
 Петр Белый. Тишина. Всё это настолько очевидно, настолько традиционно укоренено в российском авангарде, что, казалось бы, не требует пояснения. И поэтому молодым критикам , взывающим сегодня к "новой искренности", к "интимной исповедальной коммуникации", к "возращению чистой пластики" и оплевывающим в искусстве старших товарищей "критицизм", "дистанцию", "метапозицию" как надоевшие, набившие оскомину гири на свободном формотворчестве, наши уставшие герои предпочитают вообще ничего не отвечать. Зачем? А я скажу: "Приедается мода, дизайн, прикладные тренды, то есть внешние и навесные, зависимые от конструкции искусства, утилитарные и декоративные образования. Они посезонно меняют цвет и форму. Но фундамент разонравиться не может. Он вообще не регулируется вкусом. Он функционален и надежен. И существует всегда, хотя иной художник о нем порой просто не имеет представления. Таким фундаментом в архитектуре творческого процесса является экспертная оценка и критический отбор лучшего из мира образов, созданных бесчисленными агентами культуры. Созидание собственного текста происходит, если пользоваться той же архитектурной аналогией, уже в наземной части здания и потому оно неизбежно подвержено внешним влияниям и давлениям." Нет сомнения, что с уходом героев перелома веков в сегодняшнем российском искусстве восторжествовали рефлекторные реакции биологического типа. Художник нового поколения - словно мазохист, собственными руками обнаживший себе связку нервов. А потому ужасно болезненно реагирующий на раздражители. Камертон этого искусства - не аналитические подсчеты и выкладки, а стоны, всхлипывания, крики. Мы имеем ныне целый разворот практик непосредственного, импульсивного реагирования на внешние раздражители. Таково, прежде всего, протестное искусство в двух взаимоисключающих формах. Во-первых, экзистенциальный протест (горечь, чувство тоски, одиночества, богооставленности, подавленности социумом и т.д.), введенный в окультуренные формы неизящного искусства, предназначенного для музея. Я имею в виду как бы наивную живопись и графику Анны Желудь и Виктории Ломаско, а также инсталляционные постановки с активной "брутальной" пластикой Виталия Пушницкого, Арсения Жиляева, Ильи Трушевского и Петра Белого. Во-вторых, рефлекторной реакцией на социальный контекст обусловлена деятельность радикальных политических художников. Она то и дело выходит за пределы образной иллюзии пластического спектакля, превращаясь в откровенный и одномерный политический демарш. (Акции группы "Война" и работы группы "ПГ", а также - тошнотворные плакаты Беляева-Гинтовта). Кто объединяет и осмысляет творческие импульсы местных художников? В России - никто. Ключи к пониманию дискурсов российских художников находится в руках их зарубежных коллег, которые задолго до нас успели открыть и осмыслить, а затем и до совершенства оптимизировать кассу визуальных языков и жанровых художественных решений в нашей цивилизации. А мы, имея за плечами всего лишь 15-летний опыт обживания этой цивилизации, делаем в этом познании лишь первые шаги. Очень дискомфортное отставание. Тем более, что зарубежный арт-мир привык ценить наше искусство как раз за его эксплицитно-теоретический потенциал, за способность к мощным обобщениям и лоцманский талант ориентироваться в пространстве мирового искусства. И поэтому сейчас наши коллеги испытывают в отношении к новому российскому искусству чувство глубокого разочарования. Не страшно - русскому художнику не впервой переживать состояние вторичности и положение невольного копииста. Исторические аналогии подсказывают, что эта неприятная ситуация может быстро измениться в лучшую сторону. Так, скажем, в 1909 году гипертекстом русского искусства служил не нарождающийся нео-примитивизм Ларионова и не ученический модернизм Малевича, а французские пост-импрессионизм и фовизм. Мне могут возразить: "С революцией, конечно, всё изменилось, мы обогнали Матисса и Пикассо. Но не дай нам бог новых революций. Лучше уж остаться без передового искусства!". Ерунда. Кандинский и Малевич прекрасно состоялись бы и без большевиков. Только вот есть ли кто-то отдаленно похожий на них в каше нашего сегодняшнего "художественного планктона"? Андрей Ерофеев для журнала "Арт-Хроника". Ноябрь 2009 г. Олег кулик. Музей
Петр Белый
Обcуждение
Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved. |
|||||
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|