Андрей Ерофеев. Персональный сайт - Художественный образ как единство и борьба противоположностей

Художественный образ как единство и борьба противоположностей

04.12.2007

Л. Соков. Андропов (Портрет бюрократа). 1984

Возникнув как фрондерский полемический проект, искусство соц-арта развивается в органической эволюции культурных явлений. На смену естественной фазе лабораторных экспериментов приходит период зрелости: опыт художественной практики создает систему методических приоритетов, центробежный этап «бури и натиска» уступает место поискам наиболее эффективных и эффек-тных формул репрезентации направления. Его адепты, каждый в своем персональном ключе, избирают тактику последовательной минимализации высказывания. Произведения соц-арта начинают создаваться по четкой афористической схеме, в основу которой легли популярные тогда благодаря изысканиям семиотиков-структуралистов конструкции, построенные на системе бинарных оппозиций, определявших, по их мнению, морфологию мировой культуры. Научная концепция бинаризма, естественно, подвергалась дилетантской ернической правке: красочно расписанная незадолго до этого Роланом Бартом тотальная картина «войны языков» подвергалась абсурдистским купюрам. Нередко автор прибегал к приемам гротескного монтажа, сталкивая заведомо несводимых культурных героев. На этом сценарии построена историческая «встреча двух скульптур» (Ленина и Джакометти Леонида Сокова, чью работу можно назвать образцовой по чистоте реализации стиля). Здесь действительно можно говорить о стиле: работы в модальности диалога создают практически все художники соц-арта. Важно, что здесь принужденные к полемике языки равнозначны и равноправны, никакой из них не отмечен авторской преференцией. Футуристическая пластика и стилистика соцреализма, бескозырка революционного матроса, античный слепок и логотип транснациональной корпорации одинаково важны в создании эстетического эффекта, который возникает благодаря диалектике их взаимодействия.
В эту диалогическую модель одинаково могут быть вписаны и «Отцы и сын» Косолапова, и «Иконостас» Бориса Орлова, и «Диптих»
Э. Гороховского: их конструкция всякий раз создается как «тезис и антитезис», где за «синтез» отвечает исключительно сознание зрителя.

«Сближаются две формы реальности, и в результате их сближения начинается атомная реакция. Это и есть художественная форма. Иногда меня обвиняют в легковесности, не выдерживая повышенной скорости моих коротких сообщений — как в эстетике билбордов, которые рассчитаны на скоростной режим восприятия.» Александр Косолапов

Л. Соков. Сталин и Монро. 1991

Плановый конфликт сюжета и стиля

Соц-арт исторически изменчив, как всякое действительно живое художественное явление. Развиваясь, он расширяет свой методический инструментарий, однажды найденные приемы множатся и редко применяются в чистом виде. Чаще всего возникают их комбинации, и художник достигает пародийный или деконструктивистский результат благодаря системному подходу. Тактика прямой апроприации может сочетаться с элементами абсурдизма и различными типами контекстуальной игры. Нередко художественный эффект произведения генерирует его явный структурный антагонизм, спланированная автором неадекватность компонентов работы. Так, разглядывая судьбу отечественной литературы в зеркале ее официальной партийной интерпретации, художник соц-арта способен разглядеть в ней разновидность «табели о рангах» с ее военной иерархией и номенклатурой знаков отличия, количество которых «колеблется вместе с линией партии». Подобным образом создаются «Воинские звания русских и советских писателей» Д.А. Пригова и фотоколлажи «Генералы русской культуры» Б. Орлова, где чуть ли не елочные гирлянды советских медалей навешаны на их (генералов) исторические портреты. Этот же тематический диссонанс использует Р. Лебедев, когда создает свои трафареты фотосессии в героических образах, а Л. Соков развешивает в Аллее героев изображения диссидентов. Будучи скульптором, Л. Соков стремится, однако, проводить свои сатирические деконструкции чисто пластическими средствами. Здесь в гротескный конфликт с образом вступают конструкция или сам материал. Так, в серии «советских вождей» появляется деревянная фигура Хрущева, сделанная по модели детской игрушки «Ваньки-встаньки», и подобный языческому идолу гротескный кинетический портрет Андропова. Тут иронично уже само обращение автора к «опальному» дереву, запрещенному для ваяния официальных лиц за склонность трескаться, очевидную связь с грубой архаикой и фольклором.

А. Косолапов. Ленин/— Coca-cola. 1986

Ленин — Coca-cola

В отличие от Леонида Сокова, который часто сводит и комбинирует образы в жанре фольклорной «свадьбы», Александр Косолапов осуществляет подобные операции на основе дизайна
и отыскивает общие зрительные кодировки в коммерческой рекламе и политической пропаганде. В композиции «Ленин — Coka-cola» иконический образ вождя и знаменитые коммерческий логотип зрительно поддерживают и уравновешивают друг друга. а стандартный рекламный слоган благодаря подписи приобретает характер авторитетного высказывания. В данной ситуации степень конфликтности целиком зависит от степени политизированности зрителя. Компания «Coka-cola» отказалась спонсировать этот проект не только в США, но также и в «перестроечном» Советском Союзе, не желая «пропагандировать коммунизм».
Александр Косолапов сделал мощный рывок после подачи документов на отъезд. С Леонидом Соковым произошло нечто подобное, потому что после отъезда Косолапова он решил для себя, что уедет. До этого периода Леонид был прекрасным анималистовм, пластиком и ничего подобного не делал. А тут его природные данные, народный юмор, наложились на события отъезда и также его раскрепостили.

Л. Соков. Встреча двух скульптур. (Ленин и Джакометти). 1984

Встреча двух скульптур. Ленин и Джакометти

Приём смешения и столкновения несовместимых образов художники соц-арта позаимствовали из советской пропаганды, которая выстраивалась на контрастах по типу «у нас — у них». В скульптурной группе Леонида Сокова фигуры Ленина и Джакометти встречаются как представители двух противоборствующих систем — не только политических, но, в первую очередь, художественных. И в этом столкновении языков модернизма и соцреализма — поэтической условности и плотской достоверности — разрушаются механизмы пропагандистских машин. Упитанный, самодовольный скептик также не соответствует коммунистической идеологии как безоглядный эфемерный странник не вписывается в картинку буржуазного Запада.