| Игры со знаками тоталитарной культуры |
| 03.12.2007 | |
 Г. Острецов. Новое правительство. 2005 На фоне быстро исчезающих советских политэкономических реалий именно искусство сохраняло следы гибнущего режима. В отношении этих «следов» художник уже подбирал свою персональную оптику и дистанцию, снабжая ее столь же личной интонацией. Она могла резко различаться, как, например, у нью-вейвера К. Звездочетова и концептуалиста Д. А. Пригова. Звездочетовское «Пердо» — это парадоксальная ностальгическая медитация на тему советского города-концлагеря, где сама система запретов давала творческий стимул, в отличие от тревожной энтропии внезапно нахлынувшей свободы. Д. А. Пригов, напротив, с ласковой издевкой инсценирует как бы очередной интимно-подростковой этап существования КПСС, вырезав ее аббревиатуру на парковой скамейке. Именно в этой логике внезапную ценность приобретают маргиналии, иконографические закоулки тонущего тоталитарного колосса: подобно прежнему интересу к эстетике красных уголков, всплывает на поверхность стилистика учебных стендов гражданской обороны. Формально потеряв свою репрессивную энергетику, иконосфера «советского» входит в исторический каталог тоталитарных стилей, становясь пластичной и подверженной логике непроизвольных или сознательных аберраций авторской памяти. Риторический принцип «войны языков» сменяет новая тактика, построенная на началах их гипнотической метаморфозы. Место «художника-оратора» заменяет «автор-кинематографист». Становятся популярны мотивы сна как разновидность фабрики грез, в искусстве проникает тема «постели», где происходит ассоциация, «слипание» некогда антагонистических образных систем. Сознательной аранжировке оппозиций художник предпочитает мизансценировать картины их бессознательной гармонии. В практиках, построенных на основе соц-артистских инноваций, начинает преобладать галлюцинаторное психоделическое начало, где вовлеченные в авторский сюжет знаки претерпевают причудливые мутации и метаморфозы. Входят в моду почерпнутые в анимации приемы «морфинга», которые применяют и «Медицинская герменевтика» и Олег Кулик в своей «трансформатической» скульптуре. Эти перспективы синтеза были изначально заложены в самой стратегии направления, что в исторической ретроспективе делает лабораторию соц-арта едва ли не универсальным источником современного формообразования. В художественных практиках 1980-90х годов начинает преобладать галлюцинаторное психоделическое начало, где советские знаки, вовлеченные в авторский сюжет, претерпевают причудливые мутации и метаморфозы. К. Звездочетов. Пердо. Фрагмент «Илья Ильич». 1987 ПердоПердо — самобытная волшебная страна, где жители ходят в телогрейках и живут в лагерных бараках, Где всё становится объектом вожделения, и даже противопожарные багры вызывают эротические ассоциации.  М. Константинова. Звезда и свастика  М. Колдобская. Из серии «Геральдические знаки». 1996  А. Насонов. Вождь революции. Середина 1990-х |
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|